Миф о коренном сибиряке: исторический аспект

    Если мы по примеру американского социолога Иммануила Веллерстайна[1] зададимся вопросом: «Существует ли Сибирь?», то получим ответ — существует с XVI, а то и с XVII века. История Сибири начинается с переселения русских. Так она представлена в учебниках. Всё, что было до конца XVI века, — это какая-то незначительная предыстория, что-то вроде подготовки к настоящей истории. Существуют, конечно, исторические работы и по доколониальному сибирскому прошлому. Сибирская (Иркутская) школа археологии вообще ориентируется в основном на изучение древней истории Сибири. Есть труды по этнической истории, истории Кыргызского каганата, бурят-монгольских племён, Сибирского ханства и т. д. Это область интересов узких специалистов.

​

   В общественном сознании Сибирь начинается с Ермака. Так готовили и профессиональных историков. На всех сибирских исторических факультетах был курс «История Сибири», в котором от эпохи палеолита почти моментально переходили к продвижению русских «навстречу солнцу», с запада на восток. В факультетских лабораториях по истории Сибири занимались декабристами, другими ссыльными революционерами, купечеством, столыпинскими переселенцами, географическими открытиями и прочими событиями последних двух-трёх веков. Да и сейчас официальная историография ориентирована на историю Русской Азии.

​

   Показательно в этом смысле уже название учебника по краеведению для старшеклассников и студентов Красноярского края: «Красноярье: пять веков истории»[2]. Всего пять веков. В книжке несколько страниц о глубокой древности от эпохи неолита до таштыкской культуры и ровно четыре страницы на тысячелетнюю историю Приенисейской Сибири до XVII века. Такая же картина в других сибирских регионах. Даже в Бурятии, с её развитым историческим чувством, научной традицией и безусловным интересом к дороссийскому прошлому. В качестве примера можно привести программу одного элективного курса по истории Бурятии для учащихся 8-х классов [3], где на средневековую историю Забайкалья (причём большей частью историко-этнографического характера) вплоть до Кяхтинского договора (т. е. до 1727 года) отведено всего два учебных часа. Такие же школьные курсы — в интеллектуальном университетском Иркутске (в том числе хороший учебник для школьников по истории Усть-Ордынского округа)[1], в не менее интеллектуальном Томске с его сильнейшей школой краеведения и в научном Новосибирске.

​

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

1. Веллерстайн И. Существует ли в действительности Индия? Логос: Философско-литературный журнал, 2006, №5, с.3-9. Электронная версия:  URL: http://www.politizdat.ru/article/108/

2. Красноярье: пять веков истории. Учебное пособие по краеведению. Часть I. Красноярск. 2005

3. URL:http://www.konkurs.rbnli1.ru/publ/formirovanie_chuvstva_tolerantnosti/programma_ehlektivnogo_kursa_po_istorii_burjatii_dlja_8_klassa/2-1-0-4

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

​

 

​

     Между тем территории нескольких сибирских субъектов Российской Федерации полностью или частично, как с бурят-монгольским (Бурятия, Иркутская область, Забайкальский край) населением, так и с тюркским (Тува, Республика Алтай, Алтайский край), входили в состав раздробленного монгольского государства на момент его объединения в 1206 году. Бурятские и тюркские племена были воинами Чингисхана. Да и сам курултай — всенародный съезд монгольской знати, на котором Тэмуджин был провозглашён великим ханом с титулом «Чингисхан» и было объявлено о создании Йекэ Монгол Улус (Великого Монгольского государства), состоялся весной 1206 года в Забайкалье, у реки Онон. Именно там тогда находился этнокультурный центр монголов. На Ононе в урочище Делюн-Болдок, что по-бурятски и по-монгольски означает «селезёнка» (сейчас это Ононский район Забайкальского края, а вообще говоря, историческая Бурятия), родился и сам Чингисхан.

​

    Через год после курултая войска Джучи и Субэдэя пришли на территорию современного Красноярского края — в Минусинскую котловину, в Хакасию, Туву, затем на нынешние земли Новосибирской, Кемеровской, Омской областей, Алтайского края. Вскоре весь юг нынешнего Сибирского федерального округа оказался под властью чингизидов. Но история сибирского Средневековья как феномен общественного сознания не существует. Жители Сибири в подавляющем большинстве понятия не имеют о Тюркском, Уйгурском, Кыргызском каганатах, Сибирском ханстве, не знают политических деятелей сибирского Средневековья. Нет ни одного государственного праздника или памятного дня, связанного с событиями дорусского периода истории Сибири.

​

    При этом декларируется несколько другой государственный подход. В.В. Путин на заседании Совета по культуре и искусству при Президенте России 25 ноября 2003 года говорил: «Россия как евразийская страна является уникальным примером, где диалог культурных цивилизаций стал фактически многовековой традицией государственной и общественной жизни» [2]. Это правда, но не вся. Государство этот «диалог культурных цивилизаций» стремится свести к этнографическим праздникам нерусских народов. Слово «евразийский» употребляется к месту и не к месту, часто ему придаётся политический смысл.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

1. Тармаханов Е.Е., Дамешек Л.М., Санжиева Т.Е. История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа. Улан-Удэ. 2003, хотя стоит отметить, что действительно существует проблема изучения истории бурятского народа XIV–XV веков в связи с недостатком письменных источников.

2. URL:http://archive.kremlin.ru/text/appears/2003/11/56220.shtml

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

​

   Сибирь же в контексте «евразийского» в государственных документах упоминается исключительно в геополитическом и геоэкономическом плане, когда речь заходит об отношениях Российской Федерации с Китаем или другими азиатскими странами. Если слова «Сибирь» и «евразийский» поместить в «поиск» на интернет-порталах федеральной власти, то появятся документы о строительстве трубопровода на восток, торговле со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) и т. д.

​

     Либеральные оппоненты нынешней власти вообще всуе упоминают Сибирь, рассуждая о каком-то только им понятном «евразийстве». Андрей Пионтковский в своих очерках «Остров Сибирь» в журнале «Континент» пишет: «Вообще всё российское евразийство исторически вторично, является функцией обиды на Запад и выполняет для российской “элиты” роль не более чем психологической прокладки в критические дни её отношений с Западом. Все эти мотивы великолепно артикулированы в знаменитой блоковской поэме. Страстное объяснение в любви к Европе при малейшем сомнении во взаимности сменяется угрожающим — “а если нет, нам нечего терять, и нам доступно вероломство... мы обернёмся к вам своею азиатской рожей”»[1].

​

      А вообще-то без Сибири историческое евразийство, наверное, просто не появилось бы. И Н. С. Трубецкой, и П. Н. Савицкий первым своим аргументом называли географию. Евразийцы, особенно Н. С. Трубецкой, вообще отрицали, что Российская империя и СССР — это преемники Киевской Руси, территория которой не составляла и одной двадцатой территории России. В то же время почти вся территория России — это ядро империи, основанной Чингисханом. И в полной мере это, разумеется, относится к Азиатской России — к Сибири. Однако пережитки монголофобии присутствуют даже в учебной литературе. В самом известном современном учебнике по истории Сибири, написанным, правда, не профессиональным историком, а философом Леонидом Олехом, говорится о сибирских народах Средневековья: «Шаги цивилизации перемежались скачками варварства, носителями которого в то время выступали монголы… завоевательная политика монголов по своей сути была оппозицией варваров уже сложившейся цивилизации. Завоёвывая страны с более высоким уровнем социально-экономического и культурного развития, монголы уничтожали города, поливное земледелие. Итогом воздействия, например, на енисейских кыргызов было забвение основ письменности у этого этноса»[2]. Древнетюркское руническое письмо (так называемая орхоно-енисейская письменность) было распространено во всей Центральной Азии, а не только в Минусинской котловине в VIII–XI веках и было вытеснено оттуда задолго до завоевания монголами енисейских кыргызов, которые во времена Чингисхана переживали период упадка. А главное, потомки тех завоевателей и одновременно енисейских кыргызов — современные тувинцы, хакасы, алтайцы — вовсе не считают своих предков варварами.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

1.  Пионтковский А. Остров Сибирь. «Континент» 2010, № 143

2.  Олех Л. Г. История Сибири: учеб. пособие. Изд. 2-е перераб. и доп. Ростов н/Дону: Феникс, Новосибирск: Сибирское соглашение, 2005, сс.48-49.

​

​