«Хроника Ура Линда» и «Снежная Королева»: две судьбы одного мифа
Процесс глобализации ведет к унификации и гомогенизации либо, наоборот, к всплеску самосознания – культурного, прежде всего. Но и глобализация может сделать опережающий ход, элиминировав возможность обращения к культурным истокам, исказив их содержание. В таком случае в создаваемых на основе важных для культуры источников (об общей истории народа, о происхождении и проч.) должна присутствовать не только трансформация актуально-исторической канвы, но и самого первоисточника. Практически один и тот же первоначальный источник – эпос фризов – постигла разная судьба в зависимости от того, в какой форме и для какой аудитории он был представлен. Это «Хроника Ура Линда» и сказка «Снежная королева», представляющая собой художественную интерпретацию того же изначального мифа. В ходе исследования были проанализированы семь инвариантов сказки Г.Х. Андерсена, созданные в разных странах. В каждом из них основа сказки «Снежная королева», совпадающая с содержанием «Хроники Ура Линда», была искажена. Проведенный анализ укладывается в гипотезу о том, что искусственная глобализация воздействует на мифологию отдельных культур, искажая ее для собственных нужд, прибегая к разным методам для различных форм, в которых представлен миф. Так, мифы в чистом виде, востребованные взрослыми представителями культуры, подвергаются критике, против них выдвигаются обвинения в фальсификации; конечная цель воздействия – предать миф забвению как ложный. В мифе, представленном в редуцированной художественной форме для детской аудитории, изменяется сюжетная основа и в таком новом виде он максимально тиражируется, чтобы со временем произошло вытеснение оригинала.
На протяжении практически всей истории человечества можно проследить наличие двух разнонаправленных тенденций: с одной стороны, это движение к объединению, унификации, гомогенизации под единым началом; с другой – пестование уникальности, индивидуальности. Примером первой тенденции может послужить строительство Римской империи на основании объединения разных племен и поглощения их культуры: «римская церковная политика постоянно поддерживала свое единообразие: ибо, войдя в состав Империи, побежденные народы оставляли за свои собственные религии и культы. Они подвергались усиленной латинизации: т.е. культы, чуждые римскому, истолковывались в системе синкретического переосмысления, присоединяясь к римской государственной религии» (Wirth, 2007: 282). Подобному переосмыслению подвергались на протяжении столетий и другие культуры, стремящиеся доказать свою преемственность Риму и тем самым продемонстрировать наличие оснований для построения империи. Но существует и иная, демократическая тенденция, предполагающая объединение равноправных народов, обладающих своими аутентичными прошлым, настоящим и будущим, отраженными, в том числе, в преданиях, в мифологии. Общим для обеих тенденций является одно – стремление к объединению. Но в зависимости от основания этого стремления (на единении равных или на подчинении), объединение (в настоящее время имя ему – глобализация) может быть представлено как естественное или как насильственное.
Необходимость глобализации естественного толка становится все очевидней с учетом роста вызовов человечеству, среди которых в том числе создание оружия массового поражения, как биологического, так и химического; политические, экономические и идеологические противостояния, то и дело перерастающие в террористические акты и военные конфликты. Отдельным нациям, отдельным государствам или даже их союзам не справиться по одиночке с угрозами, нависшими над всем человечеством. М.П. Яценко справедливо полагает, что «глобализационные процессы при их успешном, теоретическом и практическом освоении могут послужить раскрытию положительного исторического потенциала укреплению устойчивости их развития, уменьшения опасностей военных, террористических и иных опасных угроз и вызовов человечеству, корректировке социального опыта традиционного исторического сознания применительно к новым условиям общественной жизни, развития производительных сил и производственных отношений и т.д.» (Яценко, 2010: 9).
Насильственная глобализация представлена в наши дни вестернизацией, хотя в прошлые столетия у нее были иные имена в зависимости от того, идеалы, ценности какой нации постулировались как истинные, объединяющие, в зависимости от того, какое государство проводило политику экспансии, унифицируя и гомогенизируя культуры, подпадающие под влияние. Без сомнений, в ХХ веке это были СССР и фашистская Германия. Но под шефством какой бы державы ни происходила насильственная глобализация, проводится она схожими средствами, одним из которых является фальсификация истории, то есть конструирование исторического прошлого в соответствии с ценностными потребностями доминирующей стороны с сопутствующим подавлением идентичностей минотарных народов: «процессы глобализации, основанные на фальсификации исторического прошлого народов, формируют историческую картину прошлого в интересах определенных субъектов глобализации, что создает базу для давления на самодостаточные культуры и народы, вплоть до утраты ими своей национальной, религиозной и социокультурной идентичности» (Яценко, 2010: 9). В условиях того, что глобализационное воздействие происходит все больше на ментальном уровне, нежели на физическом (экспансия ценностей, идеалов проходит не силовыми средствами, направленными против человека как части биосферы, но массированным влиянием на сознание человека как части социума), конструирование исторического прошлого, его мифологизация были выдвинуты на одну из важнейших ролей в процессе глобализации.
Тренд к усилению конструктивизма, мифологизации можно проследить в том числе на примере отношения акторов глобализации. В частности, в прежние исторические эпохи отношения идеологов глобализации и книг – материальных носителей идей, находящихся в мейнстриме или, напротив, чуждых доминирующей идеологии, – можно было охарактеризовать как субъект-объектные: неугодные сочинения можно было топтать, сжигать, запрещать, авторов клеймить, публично осуждать. С течением времени ситуация изменилась, роль, воздействие книг на общество перестали недооценивать, книги стали полноправным субъектом, в связи с этим стала очевидной недостаточность истребления материальных носителей (что в художественной форме утверждается, к примеру, в романе Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»), более действенным оказалось изменение их содержания, искажение вплоть до противоположного. Разные отношения между идеологией и мифом можно проследить на примере судьбы двух произведений, в которых изложено практически одно и то же представление о мироустройстве, – это «Хроника Ура Линда» и «Снежная королева».
«Хроника Ура Линда. Древнейшая история Европы» была опубликована Г.Ф. Виртом в 1933 году как древняя фризская семейная хроника, представляющая собой аутентичную мифологию расы атланто-нордов, древнейшую историю Европы. Согласно верованиям древних фризов, изложенным в «Хронике», Верховный Дух Вральда воплотился в трех Богинь – Лиду, Финду и Фрейю, ставшими прародительницами трех основных рас. Потомки Лиды не знали законов, их жизнь управлялась исключительно страстями; дети Финды лишь придумывали законы, но не следовали им; дети Фрейи жили в гармонии, сообразуя свою жизнь с внутренней божественностью и законностью.
Гармоничное существование детей Фрейи подразумевало понимание ими важности женщины вообще и отдельных женских образов в частности: богини Фрейи, народных матушек, Франы, дев-градоправительниц. При этом мужское начало не умалялось, скорее, оно полноценно могло проявиться только через женщину. Матриархат как способ общественного устройства был наиболее гармоничен, на него и посягали дети Лиды, Финды и те фризы, которые представляли собой исключение из правил, будучи слишком амбициозными, нашедшими свое признание в качестве колдунов. Фризские земли (Крайний Север, бывший в то время плодородным) преследовали несчастья – из-за катастрофических катаклизмов они стали уходить под воду, фризам пришлось продвигаться на юг, смешиваясь с местными народами, теряя чистоту своей расы. Матриархату, составлявшему основу нордической культуры, на смену при продвижении с севера начал приходить патриархат. Народные матушки были истреблены, но последняя – Франа – перед смертью своей пророчествовала: «Когда …истечет две тысячи лет, сыновья восстанут, опрокинут власть князей и жрецов. …Еще тысячу лет лучевой сектор Юла будет склоняться вниз, все более погружаясь в темноту и кровь, которую проливаешь ты кознями князей и жрецов. Затем же придет Новая Заря» (Вирт, 2007: 155). В начале ХХ века Г.Ф. Виртом был создан труд, посвященный одному из женских образов – Матери Света, Хольде, белой женщине, – которая грядет в наш мир, «дабы наполнить его «утренним светом Божественной свободы» и «священнейшей верностью былым временам»» (Вирт, 2007: 14). «Хроника» и Г.Ф. Вирт подверглись резкой критике современников, основная идея которой – сфальсифицированность документа. Как результат – малоизвестность и Вирта, и «Хроники».
Сказку Г.Х. Андерсена «Снежная королева» (1844 г.) ждало отнюдь не забвение, хотя основные сюжетные линии довольно точно совпадают с «Хроникой». Тролль, обладавший колдовскими способностями, создал зеркало, показывавшее все в дурном свете. Когда зеркало разбилось, осколки его ранили множество людей, заставляя видеть и творить только зло. Раненные осколками люди утратили свою добрую сущность; здесь может быть проведена аналогия с тем, что чистота расы потомков Фрейи со временем и с продвижением на юг была размыта. Два таких осколка ранили Кая, унесенного позже Снежной королевой на Север. Именно на Севере и произошло позже освобождение Кая от осколков, возрождение его прежнего. И освобождение это стало возможным только благодаря Герде.
Следует более подробно остановиться на характеристиках отдельных персонажей «Снежной королевы», проводя аналогии с мифологическим материалом, изложенным в «Хронике». Доброе и прекрасное уходило и в сказке, и в «Хронике» под воздействием колдовской силы представителей не чистой избранной расы (тролль может быть уподоблен детям Финды, умевшим колдовать, а также амбициозным детям Фрейи, обретшими славу колдунов среди финнов). Кай, в которого угодили осколки зеркала, становится злым, он гордится умением считать в уме, знанием дробей и того, какова в различных странах территория и сколько в них жителей. Лишь в общении со Снежной королевой он осознает, что это знание ничтожно. Важностью, силой, оказывается, что обладают молитвы, псалмы, но Кай, раненный осколками, не может прибегнуть к их помощи, зато Герде они помогают преодолеть трудности. Здесь можно провести аналогию с «Хроникой» в том плане, что потомки Фрейи, согласно этому документу, жили сообразно с внутренним законом, интуитивно, гармонично, в то время как потомки Финды ратовали за рациональность, указы, законы, хотя и не придерживались их. Следовательно, Герда может быть в данном случае воспринята как представительница фризского народа, сохранившего чистоту, в то время как Кай – фриз, подвергшийся губительному влиянию других народов.
Особое внимание стоит уделить в произведении Г.Х. Андерсена двум главным женским персонажам – Герде и Снежной королеве. Герда может быть ассоциирована с представительницей фризского народа, сохранившей чистоту, – она осталась нетронута осколками зеркала; ей оказалось по силам преодолеть трудности; с ее помощью Кай был исцелен, возрожден к жизни. Странствуя, Герда отмечает, что к ней добры люди и животные, об этом говорит и финка, называя Герду невинным дитя. Невинная, детская платоническая любовь – таковы отношения Герды и Кая, в «Снежной королеве» нет и намека на плотские помыслы. Вероятную женитьбу Кая на принцессе Герда воспринимает с радостью за него, без тени сожаления, ревности. Встреча Герды и Кая на Севере не только избавила Кая от осколков зеркала, но и привела к тому, что задание, данное Снежной Королевой, выполнилось само собой: Кай складывал слово «Вечность» из льдинок, чтобы получить от Снежной Королевы свободу, но все не мог, когда же появилась Герда, слово само сложилось.
По возвращении домой Кай и Герда заметили, что выросли, но остались чисты, как дети. Возвращение Герды и исцеленного, практически воскрешенного, Кая сопровождается чтением Евангелия: «Если не будете, как дети, не войдете в царствие небесное!», – и пониманием смысла Псалма, рефреном проходящим через повествование: «Розы в долинах цветут... Красота!/ Скоро узрим мы младенца Христа!». Из этого можно сделать заключение, что воссоединение Герды и Кая на Севере можно расценивать как иерогамию, как приведшую к возрождению Кая, так и приблизившую явление Спасителя миру, которое согласно изложенному в «Хронике» пророчеству Франы можно обозначить как Новую Зарю, сопровождающуюся восстановлением чистой расы потомков Фрейи. И все это к тому же оказалось освящено Вечностью, выложенной льдинками. Немаловажным кажется и созвучие имен в «Снежной королеве» и «Хронике»: в последней одну из Народных Матушек, деятельность которой связана с переселением с обжитых, но атакуемых врагами земель в новые, зовут Герта, собственно, по ее имени новая земля фризов и получила наименование Гертмания (Германия).
Заглавным персонажем рассматриваемой сказки Г.Х. Андерсена является Снежная королева, образ которой подвергся с течением времени наибольшей трансформации. Довольно много внимания в сказке уделено описанию внешности Снежной королевы: она прекрасна, величественна, ее глаза подобны ярким звездам. В них нет ни тепла, ни покоя. По мнению Кая, Снежная королева – совершенство; совершенны и снежинки, которые роятся, словно пчелы, у которых, как и у пчел, есть своя королева – Снежная. Снежинки, долетающие до города, в котором живут Кай и Герда, правильной, идеальной формы; но беда в том, что они тают, как тает чистота расы атланто-нордов при продвижении на юг. Снежная королева летает вместе с роем снежинок, если она заглядывает в окна, на них появляются прекрасные узоры. Она остужает снегом вулканы, что полезно для растений. Несмотря на то что ее дыхание ледяное, оно лишь избирательно-губительно.
Дворец Снежной королевы находится на Северном полюсе, Кай полагал, что ее дворец – это лучшее место на Земле. Важным является наличие у Снежной королевы, как и у тролля, зеркала. Но это не со злым умыслом сделанная колдовская вещь, ранившая множество людей и принесшая в мир бесчисленное количество бед; зеркало Снежной королевы – это «зеркало разума» – замерзшее озеро, лед которого растрескался на тысячи правильных и одинаковых кусков, став красивым как произведение искусства.
В целом, можно попытаться сопоставить некоторых персонажей сказки Андерсена и «Хроники», опираясь на встреченные при анализе совпадения. Так, Снежная королева может быть ассоциирована с Фрейей; Герда – с Народной Матушкоц; Кай – мужское начало, убитый и воскреснувший Спаситель; тролль и его ученики – Маги и мадьяры; финка и лапландка – дети Финды. Значительные совпадения основных героев могут свидетельствовать о том, что как «Хроника» является летописью, в которой отражен исконный эпос Севера; так и «Снежная королева» представляет собой художественную интерпретацию того же изначального мифа. При этом сказка, в отличие от «Хроники», позиционированной как «Древнейший Завет Севера», совершенно не претендует на историографичность, следовательно, при необходимости, меры борьбы с ее содержанием несколько отличаются от тех, что применялись в случае с «Хроникой», прежде всего, по отношению к Г.Ф. Вирту, ее опубликовавшему. Сфальсифицировать сказку практически невозможно, поскольку это художественное произведение, детище ее автора, полностью соответствующее лишь его собственному замыслу. Но исказить ее отдельные части либо же полностью до ее диаметральной противоположности представляется вполне посильной задачей, что и можно обнаружить, обратясь к существующим произведениям литературы, кинематографа и анимации, созданным по мотивам «Снежной королевы» Г.Х. Андерсена.
В ходе исследования были проанализированы семь инвариантов сказки Г.Х. Андерсена: одноименные сказка-пьеса Е.Л. Шварца (1937), фильм-сказка 1966 г. («Ленфильм»), полнометражный мультфильм 1957 г. («Союзмультфильм»), полнометражный мультфильм 1995 г., фильм 2002 г., компьютерный 3D мультфильм 2012 г. и фильм «Тайна Снежной королевы» (1986 г.). В каждом из них основа сказки «Снежная королева», совпадающая с содержанием «Хроники», была искажена. Так, в оригинале зло распространил по миру тролль; во всех интерпретациях воплощением зла является сама Снежная королева, к которой перешли функции тролля. В пяти из семи интерпретаций сказки Г.Х. Андерсена источником зла является Снежная королева; в кинофильме 2002 г. вина поделена между Дьяволом и Снежной королевой; в кинофильме 1986 г. утверждается, что зло всегда существовало, Снежной королеве остается лишь усиливать его. Снежная королева практически во всех интерпретациях показана властной, безжалостной, стремящейся захватить мир, хотя в произведении Г.Х. Андерсена об этом речи не шло. Во всех интерпретациях Снежная королева в лучшем случае просто пытается забрать себе Кая, так как она «богата и одинока»; в худшем – она безжалостная убийца, на ее счету множество жертв, трупы которых вморожены в лед дворца (кинофильм 2002 г.). В некоторых вариациях сказки говорится, что появление Снежной королевы на Севере привело к тому, что он изменился, людям пришлось бежать оттуда или противостоять ей.
В двух последних по времени выхода на экраны интерпретациях «Снежной королевы» поднимается вопрос о ее происхождении. В кинофильме 2002 г. оказывается, что она – одно из времен года, захотевшее безраздельно властвовать круглый год. В мультфильме 2012 г. говорится, что Снежная королева была дочерью лапландского колдуна (что кардинально противоречит «Хронике Ура Линда»), обозлившейся на окружающих и превратившейся в Снежную королеву. Произошедшее со Снежной королевой после встречи с Гердой оговаривается в каждом из названных произведений, но не одна из версий не совпадает с оригинальной. В сказке Г.Х. Андерсена Снежная королева находилась вне дворца во время прибытия Герды; и ни Герда, ни Кай не боялись ее возвращения: слово «вечность» сложилось само, условия, наложенные Снежной королевой, за которые она обещала свободу, были выполнены. В трех интерпретациях (сказка Е.Л. Шварца, кинофильм 1957 г. и фильм 1966 г.) Снежная королева тает, исчезает бесследно. В мультфильме 1995 года она покрывается льдом. В фильме 2002 г. и мультфильме 2012 г. происходит обращение Снежной королевы в ту, кем она была изначально. В «Тайне Снежной королевы» Королева хоть и исчезает, но очевидно, что ее отсутствие временное, поскольку пока будет существовать в мире зло, будет жива и она.
Изменениям подвергаются в интерпретациях практически все персонажи. Тролль, источник зла в оригинальной сказке, отсутствует в пяти из семи привлеченных произведений. В двух других (мультфильмы 1995 и 2012 гг.) тролли характеризуются как положительные персонажи, «издревле славные существа», которые претерпевают мучения от Снежной королевы. Герда в трех из семи произведений-инвариантов оказывается капризной, в одном она даже умеет жестоко драться. Во всех вариациях присутствует мотив плена, в основном, представленный в похищении и заточении Кая во дворце у Снежной королевы. Хотя в оригинале о пленении не говорится: Кай изменился, стал злым, плохо вел себя по отношению к окружающим; Снежная королева, скорее, изолировала его до того момента, когда Герда преодолеет все трудности и придет во дворец, будучи в силах сделать Кая прежним, фактически воскресить его к былой жизни. Апогея мотив плена достигает в кинофильме 2002 г., это не просто о заточение, но Кай взят в заложники Снежной королевой. В этом же произведении искаженным оказывается мотив любви: из платонической, детской она трансформируется в чувственную, в одну из главных сил (наряду со стремлением к власти), которая двигает всеми героями.
В ряде рассмотренных произведений содержится рефлексия возможностей слова, сказки самой по себе, их конструктивистских возможностей. В пьесе Е.Л. Шварца и кинофильме 1966 г. говорится, что сказочник еще не придумал сказку до конца, что она будет развиваться в меру самостоятельно, хотя он и называет себя хозяином сказки. Эти рассуждения сказочника вполне объясняют, почему интерпретация может расходиться с оригиналом. Наиболее полно рефлексия возможностей слова и сказки представлена в «Тайне Снежной королевы», в «сказке про сказку». Основные высказанные идеи следующие: сказка делает бессмертным; сказка обладает собственной реальностью, и хотя в наличие ее верят только дети, от этого она не перестает существовать на самом деле. Слово персонажа «Голос сказки» обладает значительной силой, способной изменить ход времен. Но Голос сказки не всегда внимателен к слову, что приводит к дурным последствиям. Он отмечает сакраментальную истину: Снежную королеву каждый раз надо побеждать заново, то есть актуально-историческая канва может меняться, но архетипический сюжет будет оставаться прежним. С этим нельзя не согласиться, но проблема в том, что в случае со «Снежной королевой» Андерсена основной сюжет был искажен до своей диаметральной противоположности, граница добра и зла была смещена, Снежная королева стала главным и практически единственным воплощением зла, с которым следует бороться. И именно эта искаженная основа тиражируется, обрамляется актуально-исторической составляющей.
----------------
*Сведения об авторе: Ксения Резникова - доцент кафедры культурологии ГИ СФУ, кандидат философских наук.
Андерсен, Г.Х. Снежная королева. Available at: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Fiction/anders/sn_kor.php (accessed 7 February 2014)
Вирт, Г.Ф. Хроника Ура Линда. Древнейшая история Европы. Москва, Вече, 2007. 624 с.
Дугин, А.Г. Знаки Великого Норда. Москва, Вече, 2008. 320 с.
Многоликая глобализация. Москва, Аспект Пресс, 2004. 379 с.
Шварц, Е.Л. Снежная королева Available at: http://modernlib.ru/books/shvarc_evgeniy_lvovich/snezhnaya_koroleva/read/ (accessed 7 February 2014)
